Картезианские размышления

В «Картезианских размышлениях» М. Мамардашвили была такая мысль: «тот, кто сможет в воодушевлении обнаженного момента истины, в этом стоянии один на один с миром хорошенько расспросить себя (что едва ли или почти невозможно), тот опишет всю Вселенную. Не в том смысле, что человек, как он есть эмпирически, — это Вселенная, а в том смысле, что если ты сможешь что-то в себе выспросить до конца и у тебя хватит мужества, веря только этому, раскрутить это до последней ясности, то ты вытащишь и весь мир, как он есть на самом деле, и увидишь, какое место в его космическом целом действительно отведено предметам наших стремлений и восприятий. Повторяю, опишет Вселенную тот, кто сможет расспросить и описать себя.» На мой взгляд, и по моему опыту, это чрезвычайно точное наблюдение. Оказавшись в Божьем присутствии, в том самом «воодушевлении обнаженного момента истины», выстояв этот момент, этот миг, человек обретает всю полноту познания, преображающего его. Все последуещее – осмысление, рефлексия, есть лишь попытка передать словами то состояние, в котором находился человек. Талант (вернее, искусство) же философа в том, чтобы найти такие слова и образы, которые были бы способны индуцировать в душе читающего \ слушающего (да и в душе самого философа) те же чувствования, которые были у человека в момент столкновения с Истиной. Но это – второстепенно. Первостепенно же то, какие изменения произошли в человеке, столкнувшегося с Истиной. И произошли ли они. Это и есть та грань, которая отделяет бесстрастное знание от живого познания.